Приятного прочтения!
ПО ПУТИ НА ФЛОРЕС
В Сурабае я сел на корабль, который должен был доставить меня на остров Флорес. И вот мы уже подходим к Энде, главному городу острова. Матросы на шлюпке перевозят на берег канаты, которые прикрепляют к тумбам. Здешний порт представляет собой длинный помост, уходящий далеко в море. На него шлюпка поочередно перевозит нас и наши вещи.
Несмотря на то что судно прибыло прямо из Сура-баи, не заходя по пути ни в свои, ни в чужие порты, должен состояться таможенный досмотр. Чтобы упростить процедуру, мы берем только мой ручной багаж — рюкзак с аппаратами. Запертый чемодан пока оставляем в каюте знакомого офицера. Так спокойнее: вдруг таможенники захотят к чему-нибудь придраться. Напрасная предосторожность — таможенный досмотр не состоялся. Благополучно покинув порт, садимся на мотороллер и, подгоняемые дождем, едем в мужской монастырь. От монастыря открывается прекрасный вид на вулкан. Сейчас вулкан спокоен, но могу себе представить, какое зрелище он являет собой во время извержения. И какая возникает здесь паника. На фоне таких драматических событий иногда случаются курьезы. Так, во время одного из последних, извержений в городе был страшный переполох, люди в таком ужасе перебегали с одной улицы на другую в поисках безопасного места, что один солдат в спешке забыл как следует одеться и ехал на крыше грузовика в каске, с винтовкой, но без брюк.
Польские миссионеры в Энде пережили только одно извержение, во время которого они глубоко возмутили горожан своим поведением. Вот как это было.
Изучив описания предыдущих извержений, составленные еще голландцами, поляки установили, что вулкан не представляет опасности для города, ибо он извергается в сторону Моря. Поэтому они не волновались, а, запаковав на всякий случай все необходимое (вдруг лава изменит направление), спокойно наблюдали за происходящим. Пообедав консервами, они сели играть в карты... И тут прибежал какой-то человек и попросил деятелей церкви взять священные масла и поспешить в церковь соборовать ожидающих смерти людей. Что же он видит? Миссионеры режутся в карты!
Извержение не прошло для города бесследно, было разрушено немало домов. Польские священники, приютили многих бездомных людей. Давая человеку ночлег и еду, они, конечно, не спрашивали, католик он или мусульманин. Это произвело впечатление на многих мусульман.
Для Флореса религиозный фанатизм нехарактерен. Энде в этом смысле исключение. Там время от времени бывают неприятные эксцессы, выступления, направленные против польских миссионеров. Между тем поляки приносят здешнему обществу большую пользу. Так, миссионер Клеменс руководит большой кожевенно-обувной мастерской, в которой трудится восемь работников. Они не только чинят старую обувь, но и шьют новую, а также изготовляют упряжь, седла. Кто-то из миссионеров содержит столярную мастерскую, еще кто-то — прекрасно оборудованную типографию. При типографии имеется книжный магазин.
Дождь на время прекратился, и мы с миссионером Клеменсом поехали в сустеран (женский монастырь) ; урсулинок, где меня ждет монахиня из Кракова сестра Франциска Лобода. Хорошая поначалу дорога, построенная какой-то австралийской компанией, вскоре переходит во «флоресовскую», как здесь говорят. И эта еще не так плоха. Что ни говори, асфальтовое шоссе. Разве может с ним сравниться транссуматранская дорога, по которой я ехал из Палембанга к моим кубу?