Приятного прочтения!

НА БЕЗВОДНОМ ОСТРОВЕ

Первую половину следующего дня я посвятил своим записям. Были еще кое-какие планы, но их пришлось отложить — очень хотелось спать. Прилег. Разбудил меня грохот воды, бившей по крыше. Ливень! Дети радостно бегали под дождем. Женщины собирали воду, стекающую с крыш домов, не подключенных еще к водохранилищу, в бамбуковые трубы, заменяющие здесь ведра. Они с наслаждением стояли под струями, не боясь намочить саронги. Милые славные палуенцы, как они чистоплотны по природе и как трудно им сохранять чистоту. Дожди идут редко; от горных деревушек до моря далеко — пока дойдешь, снова мокрый от пота. За последнее время два раза ночью шел дождь. Вымылись все, кто только мог, кроме детей: проспали. Теперь наконец и их мордашки избавятся от слоя пыли.

Все мне нравится в палуенцах, кроме их привычки постоянно плеваться. Впрочем, это вполне объяснимо: тот, кто жует бетель, вынужден часто сплевывать.

После дождя вновь иду к жертвеннику. Танцы еще не начинались и, видимо, начнутся не скоро. Бычков в загоне уже нет, зато горит огонь: готовится ритуальное пиршество. В горшках варится мясо, а около костра стоят бамбуковые трубы с кровью. Сидя у огня, моса лаки пальцами рвет мясо на куски и раскладывает их по тарелкам, наскоро сделанным из листьев. Некоторым, правда, достанутся настоящие тарелки. Иногда жрец подливает немного бульона, тоже рукой. Когда подошла моя очередь получать мясо, я сбежал, сделав вид, будто мне необходимо что-то срочно снять на другом конце деревни. Прошло немного времени, и я вернулся. Все в один голос сокрушались о том, что мне придется есть не как почетному гостю, а как простому смертному. Я же радовался тому, что моса лаки, который мыл руки скорее всего в прошлый сезон дождей, сегодня уже вытер руки об мясо, и куски, предназначенные для меня, отрывал чистыми руками.

Я очень хотел увидеть обряд закладки камней, но прибежавший от капитана человек сообщил, что завтра уходит лодка в Риунг (небольшой порт на северном побережье Флореса), скорее всего последняя перед сезоном бурь. Если ею не воспользоваться, можно на несколько месяцев застрять на Палуе. Когда начнутся ураганы (а они свирепствуют до марта), ни одна лодка не отойдет от берега.

Наскоро прощаюсь с друзьями, раздаю последние сувениры и наутро пускаюсь в путь. «Селамат джалан, селямат бай-бай!» («Счастливого пути!»)

Лодка отчалила... Мог ли я тогда знать, что пройдет немного времени, и ураган уничтожит этот остров. Из одиннадцати тысяч жителей острова погибло тысяча пятьсот. Почти все мужчины были тогда в море. Мало кто из них остался в живых.

Но это — позднее, а сейчас мы осторожно трогаемся с места, оттолкнувшись бамбуковыми палками. Ставим паруса. Вначале кажется, будто лодка стоит на месте, но вот ветер надул паруса, и мы уже мчимся прямо на скалистый островок. Раздается приказ, парус мгновенно поднят и переброшен на другую сторону, и мы благополучно выходим в открытое море.

Где-то на полпути между Палуе и Флоресом нас застигает непогода. Лодку начинает бросать из стороны в сторону. Однако команда спокойна, лишь у рулевого прибавилось дел: надо держать парус.