Приятного прочтения!
В ДЖУНГЛЯХ У ДРУЗЕЙ
В Палембанге я прежде всего подробно разузнал, где еще кроме закрытого для меня района Муси Равас живут кубу. Оказалось, что представителей этого племени можно увидеть в кечаматане4 Баюнлинчир района Муси Баньюасин. Мне сказали, что кубу — бродячие племена, не признающие над собой никакой власти, и что они вообще «очень плохие люди». На мою просьбу пустить меня к этим «плохим людям» я получил отказ. Что скажут местные власти польскому посольству, если меня убьют? Поездка опасна, и разрешить ее никак нельзя. Эти разговоры меня только раззадорили. Подумать только: первобытное племя! Попасть в Баюнлинчир мне хотелось еще и потому, что он расположен поблизости от того места, где несколько десятилетий назад побывал голландский ученый-исследователь ван Донген, обнаруживший у кубу черты первобытного атеизма. (Бедные кубу! Служащие голландской администрации, малайцы, их чуть ли не силком выволакивали из джунглей и допрашивали. Могли ли они подумать, что привлекут к себе внимание историков религии и этнологов всего мира и что о них будет написана уйма статей и рефератов?) Мне хотелось бы самому на месте разобраться в этих вопросах. Не все казалось вполне достоверным.
4 Кечаматан — мелкая административная единица, примерно соответствующая уезду.— Примеч. ред.
Преодолев бесчисленные препятствия и сделав заявление о том, что слагаю с правительства Индонезии ответственность за мою жизнь, получаю разрешение на поездку к кубу. Во время путешествия меня будут сопровождать те самые чиновники, которые уже ездили со мной в Лубуклингау. Надо надеяться, что результаты на сей раз не окажутся такими же плачевными, какими были в прошлый раз. Один из моих спутников — педагог по образованию, автор исследования о племени кубу. Правда, увидев его труд, я испытал некоторое разочарование, ибо ожидал, что он гораздо больше по объему. Но, как бы то ни было, автор много знает о кубу — правда, только об оседлых, кубу-кампунг.
Из Палембанга автобус по расписанию отправляется в девять утра. Почему-то мы должны явиться на станцию станцию в половине восьмого. После долгого ожидания наконец втискиваемся в автобус.
Тесновато. Если верить табличке, в автобусе всего двадцать пять мест, а набилось человек сорок. Внешне машина выглядит вполне прилично, но техническое состояние ее оставляет желать лучшего. Сломан гудок, не действует спидометр. На бешеную скорость, с которой мы сейчас помчимся, намекают тигры, изображенные на обоих бортах. Тигр — эмблема компании, которой надлежит автобус, названный «чап мачан» («тигровый»).
Итак, уже десять, а мы все еще стоим на месте. Наконец в начале одиннадцатого тронулись. Первую сотню километров проехали довольно спокойно. Правда, один раз на границе уезда нас задержала полиция. Предъявили сурат.
Дороги здесь жуткие, машины быстро выходят из строя. Глубокая наезженная колея в красной глине тс и дело упирается в огромные лужи и наполненные водой ямы. Первое дорожное происшествие я снял на кинопленку. Дальше они стали случаться так часто, чтс интерес к ним пропал. В наиболее рискованные моменты, когда автобус особенно резко кренился набок и, казалось, вот-вот перевернется, я старался занять такук позицию, при которой бы меньше пострадала голову. Триста километров мы ехали двадцать четыре час! А сколько сломали росших у дороги деревьев! А сколько раз тянули автобус канатом! И это в сухую Легко себе представить, что бывает во время дожде! Но в дождь, оказывается, автобус вообще не ходит.